Философия онлайн: о жизни, интуиции, тамплиерах и новом прочтении Чехова

Сразу несколько онлайн-заседаний философского клуба состоялось на прошлой неделе под руководством российского философа, академика Российской академии наук, профессора ГИТИС, советника президента Российского общественно-политического центра Георгия Борисовича Дергачева. А в числе его участников были не только саткинцы, но и студенты и преподаватели ГИТИС, а также любитель философии из Франции.

Открыло серию встреч заседание на тему «Орден Тамплиеров: история и современность» с участием Вольфганга Акунова, историка, автора более 20 книг, в том числе «История тевтонского Ордена», «Военно-духовные ордена Востока», «История военно-монашеских орденов Европы», «Дивизия СС "Рейх"» и других. Молодые магнезитовцы приняли участие в онлайн-обсуждении таких тем, как «Философия жизни», «Интуитивизм. Экзистенциализм». А 24 апреля на заседание клуба была приглашена преподаватель литературы ГИТИС, филолог, кандидат филологических наук, доцент Татьяна Леонидовна Скрябина.

– Философия – моя любовь, пристрастие. Сегодня решила остановиться на творчестве Антона Павловича Чехова и поговорить о нем, как о разрушителе иллюзий. В одном из рассказов у него есть такая фраза: «Вот Тургенев писал, писал, а я теперь за него кашу расхлебывай». Чехов чувствовал, что выступает в роли человека, разрушающего иллюзии прошлых поколений. И если внимательно взглянуть, станет понятно, что на страницах его книг завершают свое существование многие характеры русской классической литературы, - говорит Татьяна Леонидовна. - Скажем, чеховские «Три сестры», конечно, это тургеневские девушки, только попавшие в другой исторический контекст, другое время. Их эпоха заканчивается, и они уходят со сцены. Или Фирс, которого заколачивают в усадьбе в финале пьесы «Вишневый сад». Его забывают, оставляют. Фирс -  это пушкинский Савелич, который был очень важным литературным героев литературы  19 века. Теперь его оставляют, забывают. У него совершенно другая роль. Можно вспомнить и чеховские дуэли. Например, дуэль Соленова и Тузенбаха – это пародия на лермонтовские дуэли (Грушницкого и Печерина). Теперь, если кто-то стреляется, это выглядит, по меньшей мере, нелепо и смешно. Время характеров, которые писал Тургенев, которые он выводил на обозрение читателей, заканчивается, и Чехов остро это чувствует. Часто его герои не соответствуют своим ролям, своему положению. Они живут как будто в отмененном мире. Достаточно взглянуть на пьесу «Вишневый сад». Шарлотта – гувернантка, но она все время показывает фокусы. Петя – студент, но он ни минуты не учится, он все время ходит с галошами по сцене. Раневская – помещица, но она не может спасти имение, такое ощущение, что она ничем в нем уже не распоряжается.

Чехов – первый русский писатель, который выразил недоверие к большим понятиям. Обычно если его герои апеллируют какими-то большими философскими категориями, говорят о значимых философских идеях, то это морализаторы, ломающие жизнь своим ближним. За доказательством этого и других фактов Т. Л. Скрябина обращается к рассказам «Дом с мезонином», «Каштанка», «Дама с собачкой» и другим. В итоге участники встречи по-новому взглянули на творчество Чехова и захотели еще раз перечитать его произведения.

- Люблю Чехова. Меня всегда поражало, что многие жители Франции, Германии и Великобритании тоже знакомы с его произведениями. Сегодняшняя лекция многое помогла понять, переосмыслить. И мне очень нравятся слова Антона Павловича, актуальные в наше время как никогда: «Хорош Божий свет! Одно только нехорошо – мы…Как мало в нас справедливости! Как мы дурно понимаем патриотизм! Мы, говорят в газетах, любим нашу великую Родину. Ну, а в чём выражается эта любовь? Вместо знаний – нахальство и самомнение, вместо труда – лень и свинство… Справедливости нет, понятие о чести не идёт дальше чести мундира, работать надо, а всё остальное – к чёрту! Ах, если бы к трудолюбию прибавить образование, а к образованию – трудолюбие… Самолюбие и самомнение у нас европейские, а вот поступки – азиатские», - отмечает директор по развитию Группы Магнезит, участник философского клуба Дмитрий Борзов.

- Один современный французский поэт сказал: «Проницательность – рана, самая близкая к солнцу». Я посвящаю эту цитату Чехову, творчество которого очень люблю. Его пьесу «Дядя Ваня» особенно, перечитываю ее очень часто. Рад был присутствовать на сегодняшней встрече, слышать красивую русскую речь, - сказал гость из Франции Пьер Решар.

Ксения Максимова
Магнезитовец